Калифорния на Амуре [litres] - АНОНИМYС

хозяева, а вовсе не китайские манегры, пусть даже и вооруженные винтовками. Вследствие этого наглое китайское войско немедленно почувствовало на себе тяжелую длань русского мужика.

В день, когда состоялся бой Ганцзалина с китайскими солдатами, в той же Игнашиной манегры поймали трех китайских желтугинцев и по своему обыкновению начали их избивать и пытать. Но находившиеся поблизости казаки, похватавши колья, обратили в бегство вражеское воинство, а несчастных приискателей приняли под свою опеку и спрятали.

– Все это прекрасно, конечно, – заметил Загорский, выслушав Ганцзалина, – одно плохо: китайского старосту мы так и не нашли. А пока мы не нашли его, дело наше не может считаться законченным.

Найти Ван Юня, действительно, оказалось мудрено. За несколько дней они обошли всю немаленькую станицу и искали его в каждом доме, но никто не мог им указать верного места, где прячется староста.

– Соврал Прокунин, – угрюмо подытожил Ганцзалин. – Врет, как вшивый мерин.

– Во-первых, не вшивый, а сивый, – поправил его господин. – Во-вторых, не думаю, что Прокунин соврал. Скорее, перепутал, и Ван Юнь прячется не в Игнашиной, а в какой-нибудь другой русской станице.

Такое предположение помощнику совсем не понравилось. Выходит, им теперь придется обходить все окрестные станицы? Все не все, отвечал надворный советник, но ближайшие – наверняка. На очереди у них Амазар, Покровка и Албазин.

Начать решили с Амазара. За сравнительно небольшие по желтугинским меркам деньги наняли сани с возницей и не торопясь двинулись в избранном направлении.

– Я почему-то думаю, что Ван Юнь прячется именно там, – говорил Загорский, глядя в коричневую спину сидящего на козлах возницы и кутаясь в теплую желтую доху, которая выдал ему возница.

– Почему? – спросил Ганцзалин. – Игнашина ведь крупнее, богаче, основной товар в Желтугу шел именно оттуда.

Надворный советник отвечал, что именно поэтому. Игнашина звалась королевой Амурской Калифорнии, и первым делом именно туда направлялись многие приискатели. А вот Ван Юню, вероятно, удобнее было ездить в Амазар – дальше от Желтуги, зато спокойнее.

Судя по всему, до Амазара революционные веяния станицы Игнашиной еще не дошли, потому что, когда до станицы добрались Загорский с Ганцзалином, манегры и китайские солдаты чувствовали себя здесь вполне вольготно. Другое дело, что здесь они вели себя потише и напрямую в дома не врывались, а больше поглядывали по сторонам да пытались разговаривать с местными жителями – все больше при помощи жестов и исковерканной русской брани. Местные, впрочем, не изъявляли никакой охоты вступать в беседу с пришлыми, их не привлекала даже брань, и они упорно воротили нос.

Манегры, однако, не теряли боевого настроя и как ни в чем ни бывало продолжали свои рекогносцировки.

Оказавшись в Амазаре, Загорский рассчитался с возницей. Ганцзалин пытался забрать доху, говоря, что за те деньги, которые он заплатили, им должны бы отдать и сани вместе с лошадью, или требовал вернуть половину денег назад, но Загорский ему не позволил слишком уж разойтись.

– Перестань, – сказал он озабоченно, – дело слишком серьезное, чтобы крохоборствовать.

Помощник с большим сожалением выпустил из рук доху, назвал возницу хитрой мордой, которую черти непременно будут жарить на самых страшных сковородах и стал озираться по сторонам. Вокруг расстилались просторные улицы, за высокими заборами видны были крепкие деревянные и даже кирпичные дома в шесть, а то и восемь окон в ряд – ясно было, что станица живет зажиточно или, точнее сказать, богато. На горизонте, ближе к краю села, высилась колокольня.

– Как же мы его тут найдем? – озадачился Ганцзалин. – Манегры ищут желтугинцев, Ван Юнь наверняка забился, как таракан, в какую-нибудь щель. Даже если кто и знает, где его искать, ни за что не скажет.

– Напоминаю, что мы с тобой детективы, – отвечал Загорский. – А детективы отличаются тем, что для поиска используют в равной степени и глаза, и мозги. Если Ван Юнь давно здесь живет – пусть даже и с русской женщиной, дом он наверняка обустроил по китайскому типу. Это значит мы увидим некоторые приметы того, что тут живет китаец, даже если самого китайца не видать.

– Но тогда его могли найти манегры или китайские солдаты, – возразил помощник. – По тем же приметам.

Нестор Васильевич кивнул. Могли найти, а могли и нет. Для китайцев приметы китайской жизни привычны, так что они могут и не обратить на них внимания. А, кроме того, наверняка все видимые приметы Ван Юнь убрал с глаз долой. Едва ли при входе в дом он повесил благопожелательные надписи на китайском, а в доме на стене – китайский календарь. Нет, разумеется, ни на что подобное они рассчитывать не могут.

– Тогда как искать? – не понимал помощник.

– Скоро увидим, – загадочно отвечал Загорский. – Идем.

Но помощник почему-то помотал головой и остался стоять на месте.

– Можно без толку ходить по селу и зря топтать ноги, – сказал он. – А можно пошевелить мозгами и использовать их.

Надворный советник улыбнулся в ответ на столь неожиданное заявление: интересно было бы посмотреть, как Ганцзалин будет шевелить мозгами.

– Вы были у Ван Юня дома в Желтуге, – не смущаясь, сказал Ганцзалин. – Можно ли сказать, что это дом традиционного китайца?

– Вполне, – отвечал Нестор Васильевич, – там много всякой дешевой роскоши.

Помощник кивнул, очень довольный. Видел ли господин в доме китайского старосты разные амулеты и талисманы? Нестор Васильевич подтвердил догадку помощника – были там и талисманы: колокольчики ветра, зеркала с триграммами, компасы-чаши и другое в том же роде.

– А что это значит? – спросил Ганцзалин. И, не дожидаясь реакции надворного советника, сам же себе и ответил. – Это значит, что он верит в фэншуй. А раз он верит в фэншуй, он не поселится абы где, он найдет себе дом, самый правильный с точки зрения геомантии. Осталось только вычислить этот дом, исходя из правил фэншуя – и дело сделано.

Загорский выслушал помощника с явным интересом, однако покачал головой.

– Не хочу тебя расстраивать, дружище, но в русской станице китаец поселится там, где ему позволят, а не там, где он захочет. Так что дом придется искать, так сказать, вручную, без дедукции или даже индукции.

Ганцзалин был очень недоволен, что его блестящий план оказался с ходу отринут хозяином, но крыть ему оказалось нечем: Загорский, безусловно, был прав. И хотя Прокунин сказал им, что Ван Юнь живет у русской женщины, однако имя этой женщины было им неизвестно.

После этого начались трудные и продолжительные поиски. Они заходили в дома под тем или иным предлогом, надворный советник быстро оглядывал обстановку, затем косвенными вопросами пытался натолкнуть хозяев на нужный разговор. Очень осторожно Нестор Васильевич